ПИВНОЙ РЕСТОРАН «ДОРФ».

В «Дорфе» я впервые увидел полки с личными кружками посетителей. Прежде читал, что есть в некоторых заведениях такое: для постоянных гостей хранят их персональные кружки, но на фото были просто ряды глиняных или стеклянных баклажек, а здесь они расставлены по ячейкам в особых шкафчиках, стоят за дверцами, запертыми на замок, ключ – у владельца.

Приходит человек, отпирает запор – и идёт к бару со своей тарой.

Часть кружек хранится ещё со времён, когда здесь был один из ресторанов сети «Ганс и Марта», сейчас ужавшейся до одного заведения — «Дорф» чтит обязательства прежних хозяев помещения.

Тогда, в год «смены власти», был вариант – брать франшизу и оставаться «Гансом и Мартой», но отец и сын Валерий и Николай Пыриковы решили, что опыта и идей у них не меньше, чем у съезжающих, могут сделать что-то своё. Как минимум, не хуже.

ДЕСЯТЫЙ LAMBIC.

В десятый, юбилейный, «Ламбик» я заходил вчера – поснимать: за пару дней до этого оказался там впервые, гостей – аншлаг, и лучше всего было стать одним из них, сесть за стол, поесть – попить, посмотреть уровень готовки и подачи в день, когда на кухне полно заказов, и официанты снуют по залу без остановки.

МОСКОВСКИЙ ОКТОБЕРФЕСТ 2018.

Была мысль – подробно про Айингер я написал уже после первого московского Октоберфеста, а теперь напишу о новостях, о том, что произошло на пивоваре за прошедшие три года. Спросил Сергея Шаламова.

BROUWERIJ ROMAN В МОСКВЕ.

 

Даже считать не стану, сколько лет пивоварне Роман, основанной в 1545 году. Много.  Называется старейшей из работающих в наши дни семейных пивоварен на территории нынешней Бельгии, этот титул оспаривают,  но пока без успеха.

Пивоварня была  лишь  одним из строений при постоялом дворе на дороге из германских земель во французские (и наоборот).  Там же можно было починить экипаж, выспаться, поесть. Управлял  De Clocke (так назывался отельно-развлекательный комплекс) Йос Роман, настолько авторитетный предприниматель, что его не раз выбирали местным судебным приставом.

Вот эта солидность и передаётся из поколения в поколение семьи, члены которой склонны скорее к основательности, чем к порывистому поиску новизны.  У них и пивоварня такая – чужда экстриму, и даже вполне обычное для Восточной Фландрии спонтанное брожение и смешивание выдержанного эля с молодым считают неоправданным риском: уж очень резким может стать вкус у пива, а  Романы во всём ценят стабильность.

ВЕЧЕР В БЕЛЬГИЙСКОМ ПОСОЛЬСТВЕ.

По приглашению SVAM group был позавчера в бельгийском посольстве на футболе, пришёл без бельгийских штук, ничего в красном, чёрном и жёлтом цвете – но там гостям в подарок всего этого было много, тут же обвешался всякими триколорными предметами, даже очки с буквами be. и флагом надел. Были шляпы трёх цветов, но они мне только на макушку – а на прочие головы вполне годились.

Даже не знаю, переживать мне из-за этого – или этим гордиться.

Футбол мне, если честно, не так интересен, как пиво, но был там один сорт, способный этот баланс переменить в пользу футбола – «Юпилер», таки и до нас добравшийся, его сочли достойным импорта, появятся и у него поклонники. Но, думаю, не много.

СВАМ Групп угощала врозлив Кваремонтом от Де Брабандер и Крикенбиром от Корнеллисен, в бутылках было ещё всякое.

Соседний Карабус лил «Розового Слоника», «Квак» и трипель «Трипик» от контрактников, варящих на заводе у Lupilus/Les Three Fourquet. Это пиво верхнего брожения получило в щедром на награды состязании World Beer Awards национальную премию за лучший лагер. Думаю, серьёзно относящийся к наградам World Beer Awards человек вряд ли увидит тут парадокс, заметит противоречие. Он с удовольствием выпьет орденоносного лагера верхнего брожения.

Тут странный вот какой момент: у этого трипля действительно несомненный лагерный вкус. Иджон Александр не даст соврать: в шаге от него я это пиво попробовал – как трипель, эль – и сказал: — Да это ж лагер. По вкусу и прочему – лагер. –

Вот этим я, пожалуй, и буду гордиться – что-то прочувствовал.

 

BXL BEER FEST. Часть 2.

Например, очень интересно устроили оборот бокалов, я такого ни на одном фестивале не видел. Никому не пришлось ходить с одним, «своим» — на стендах выдавали пиво в таре из собственных запасов. Можно было взять столько сортов, сколько хочется, между столиков ходили волонтёры, пустые бокалы собирали, относили на мойку — а после в кассетах развозили по стойкам участников. Вот такой цикл. А в финале, на выходе, всем желающим давали по фестивальному бокалу — ну, есть же коллекционеры.

Была еда. Что для пивных фестивалей – не новость, но помимо фургонов со street food гостей кормил мишленовский ресторан Les Brigittines. Пицца на улице была не просто какая-то, а артизанальная, из Италии. Сочетанию еды с пивом обучали повара на мастер классах. Сочетали его не только с привычным для таких комбинаций сыром разных видов, но и с бельгийским шоколадом.

Работал боттлшоп, не сильно погружённые в крафтовые реалии люди удивлённо смотрели на ценник бутылок американской Crooked Stave – 41 евро за каждую, посвящённые знали – так оно и стоит. Канадцы Trou Du Diable выставили свою линейку дешевле, а многие пивоварни и вовсе отдавали продукт по симпатичной, фестивальной, цене.

BXL BEER FEST. Часть 1.

«Никаких розовых слоников и монахов, только честное крафтовое пиво, сваренное друзьями и для друзей!» — лозунг нового брюссельского фестиваля.

Розовые слоники и монахи – это о бельгийских special beers.

Здесь пиво нового поколения осознаёт себя в сравнении не только с массовым пилсом из супермаркетов, но и с продуктом более сложным, а всё равно – вполне индустриальным, использующим для продажи всякие коммерческие сказки. «Пиво со слоником», Delirium, получив когда-то золотую медаль на одном из множества международных фестивалей, с тех пор рекламирует себя как «лучшее пиво в мире». Образованная несколько десятилетий назад компания, выстроившая завод в промзоне, может называть себя «монашеской пивоварней» и заявлять датой своего рождения древний год из средневековья – недалеко от её гиганских ЦКТ есть невнятные развалины в три кирпича. Вроде, монастырь.

Возможно. И на этикетках – anno 1340 и что-то такое старинное.

Экспорт очень важен для сбыта не самого простого бельгийского пива, у иностранного покупателя должен быть стимул его распробовать – и такие затеи очень помогают. За пределы Бельгии уходит больше половины производимых здесь special beers. Без заказов из-за границы пивоварням пришлось бы тяжко, некоторые бы закрылись, прочие – сильно ужались: уж очень невелик местный рынок.
На большом пивном празднике в Брюсселе – Brussels Beer Weekend – туристы пьют то, что можно, по большей части, купить в окрестных супермаркетах. Импортёры привозят сюда своих лучших клиентов большими группами. Чтобы показать – вот главный праздник бельгийской пивной культуры, и наши сорта здесь в почёте.

У нового поколения бельгийских пивоваров древние даты на этикетках вызывают лишь усмешку, совсем недавний год основания для них – знак принадлежности к более актуальным, крафтовым, стилям в варке, оформлении, продаже. Но отвергая маркетинговые уловки крупных компаний, большинство из них ценит знания и мастерство, старательно учатся, относятся ко всяким техническим аспектам очень серьёзно – это же Бельгия, страна, чья пивная культура объявлена ЮНЕСКО объектом всемирного наследия, и варить здесь кое-как – просто стыдно.

MAISEL’S НА GLETCHER.

Приход нашего недавнего гостя, Марка, на пивоварню Privatbrauerei Gebrüder Maisel был ответом на вопрос, который тогдашний директор, Оскар, задал своему сыну Джеффу: — А кого ты с собой приведёшь? –

Джефф заканчивал учёбу в самом известном и основательном пивоваренном вузе Германии Weihenstephan, а у Майзелей так принято – привести в семейный круг человека извне. Чтоб он добавил своих идей, посмотрел на всё взглядом со стороны.

Марк приехал, поговорил, всем понравился — и вот уже 22 года варит пиво на заводе в Байроте.

Marc Goebel человек очень грамотный и увлечённый, по характеру и манерам – полная противоположность своего почти однофамильца (если кто понял, о ком я – молодцы, а нет – так и ладно). Молчалив, погружён в работу. Приехал варить пиво, а не болтать о всяком.

ПИВО RIEGELE В МОСКВЕ.

В американском фильме «Самый длинный день» (1962, два Оскара) есть эпизод – очень большой начальник из Люфтваффе готовится к телефонному разговору с дедушкой нашего гостя Себастиана – и сильно нервничает, ожидает всяких дерзостей.

— Да что ж его никак под суд не отдадут? – спрашивает шефа адьютатнт.

— Потому что он сбил 132 вражеских самолёта. –

Начинается разговор, и собеседник тут же сообщает начальнику, что тот и в России-то летать толком не умел, а сейчас и вовсе… Большой босс сердится, но разговаривает любезно, даже заискивает: на том конце провода – знаменитый ас Йозеф «Пипс» Приллер.

Здесь есть пара неточностей: дедушка Себастьяна Приллер-Ригеле сбил всё ж чуть меньше самолётов, не 132, а 101 (тоже совсем немало). И над Россией никогда не летал, все его трофеи – американские и европейские. Но в фильме он показан с симпатией, просто как хороший солдат, и западной публике было, разумеется, приятнее думать, что награды свои он получил, сбивая не Джонов и Мэтью, а всё ж менее близких Иванов.

После войны ещё совсем молодой Йозеф занялся семейным бизнесом – варил пиво.

SHEPHERD NEAME В ГОСТЯХ У GLETCHER BREWERY.

Не так давно в Клин приезжали суровые татуированные крафтовики из Anarchy Brewing Co. А на этот раз гостями Глетчера были люди совершенно иного профиля, Британия прислала людей улыбчивых, смешливых, в позы не встающих – а ведь Джонатан Ним, один из них, уже много лет во главе большой пивоваренной компании с миллионными оборотами, «принимает вызов современности», привносит нужные изменения, увеличивает прибыльность – в эти непростые времена.

С ним приехал Олли Скотт, директор по экспорту (своё пиво Shepherd Neame шлёт в 35 стран, и работы у его отдела прорва). Этот важный человек на моих глазах побрёл знакомиться с мрачноватой глетчеровской кошкой, излучал благожелательство, произнося единственную фразу на русском, которую он знает: — Минья зову-ут…- Был при этом совершенно трезв. Ну, или почти.

В общем, гости из Кента всех нас обаяли.
Варили nut brown ale, это классическое британское пиво, некоторые по ошибке считают его ореховым (nut же!), но ореховый у него цвет – и привкус. Всё это не от фундука или арахиса, а от специального поджаренного солода, его можно грызть, как семечки, он вкусный, а в пиве так и вовсе даёт очень приятную фактуру. Крепость будет градусов пять с половиной, не больше, горечь тоже вполне умеренная.